Если бы не Говард Лавкрафт, современная поп-культура была бы совершенно другой. Автор «космического ужаса» и поистине жутких существ из иных миров оказал огромное влияние на других писателей, режиссеров и создателей игр, а Ктулху, вовсе не самое впечатляющее создание из всех лавкрафтовских Мифов, к 2018 году стал фигурировать в рассказах Стивена Кинга, Анджея Сапковского и Нила Геймана, в музыке Metallica, десятках игр, фильмов и анимационных картин. Рассказываем, как именно Говард Лавкрафт повлиял на кинематограф и видеоигры.
Несмотря на то, что влияние на поп-культуру Говард Лавкрафт оказал колоссальное, игр, основанных на его творчестве, гораздо меньше, чем тех, что «Мифами Ктулху» так или иначе вдохновлены. Тем не менее их хватает, хотя ни одну нельзя назвать стопроцентным хитом. И понятно, почему: массовой аудитории «космический ужас» заходит не слишком хорошо.
Среди поклонников писателя до сих пор культовой считается игра Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth — она вышла в 2005 году и была по большей части основана на повести «Тень над Иннсмутом». Оттуда создатели «Темных уголков земли» взяли неприветливый прибрежный городок, рыболюдей с выпученными глазами, то есть Глубоководных, и знаменитую сцену в отеле. Ту, где герой, детектив Джек Уолтерс, перебегая из одной комнаты в другую и в спешке закрывая двери на щеколды, пытался убежать от горожан, часть из которых уже отрастила себе жабры.
Все, что есть в игре до этого момента, — великолепно поставленный «хоррор про тихий городок, в котором творится что-то очень странное».
Первые часов пять Уолтерс исследует зловещий Иннсмут, безуспешно старается разговорить его жителей, которые злобно поглядывают на героя, встречает безумного пьяницу, рассказывающего о страшном культе, и становится свидетелем поистине кошмарных событий. Таинственная гибель девочки после нападения монстра, которого та почему-то называла матерью, и сцена с повешенным в запертом магазине — эти эпизоды делают из Dark Corners of the Earth один из самых эффектных хорроров в индустрии.
После отеля, впрочем, начинается то, за что Call of Cthulhu очень не любят, — весьма паршивый геймплей, завязанный на сломанном стелсе и кривой стрельбе. Хотя даже во второй половине создатели выдержали нужное настроение и задали пугающе мрачную атмосферу, за которую игру хвалят до сих пор.
Чего-то похожего по атмосфере, но с нормальным геймплеем ждали от другой Call of Cthulhu, игры, которая вышла в октябре 2018-го. Получили, правда, совсем другое — приключенческий детектив в духе Sherlock Holmes: The Devilʼs Daughter. То есть игру, практическую полностью лишенную ненужного экшена — пострелять можно в конце совсем чуть-чуть и это вообще не напрягает. Новая Call of Cthulhu сильна сюжетом, который, кстати, берет многое не только из прозы самого Лавкрафта, но и его последователя Августа Дерлета, и потрясающей подачей.
В отличие от Dark Corners of the Earth, где смертный почти на равных выступал против Дагона и Гидры, эта игра не превращает Древних в противников — сам Ктулху там появляется, но только в финальной катсцене одной из концовок. И это единственный правильный подход к использованию «Мифов», потому что все эти существа из других измерений, сводящие людей с ума своим могуществом, — сильная идея, а не реальный противник. Тот же Ктулху будет работать только до тех пор, пока игроки, зрители или читатели воспринимают его как запредельную мощь, бороться с которой человеку не под силу. А когда в Дагона позволяют пострелять из корабельной пушки, идея ломается, и «космический ужас» становится не таким уж и ужасным.
Call of Cthulhu не просто так вызывает в памяти игры про Шерлока Холмса, так как «Зов Ктулху» начинали создавать авторы игрового сериала Sherlock Holmes, украинская студия Frogwares, но затем разработку передали французской Cyanide, которая и довела ее до конца. А Frogwares переключилась на собственную игру по мотивам произведений Лавкрафта — The Sinking City. Снова частный детектив в роли главного героя, опять расследования и загадочный городок, массовое безумие и сверхъестественные силы. Ничего больше сказать про игру нельзя, она выйдет только в марте следующего года.
Хотя у Frogwares есть еще две хорошие и уже вышедшие игры, в которых совершенно неожиданно нашлось место «Мифам Ктулху». Первая — Sherlock Holmes: The Awakened, адвенчура про то, как Шерлок Холмс боролся с культистами на берегах Шотландии и мешал им призвать Ктулху.
Вторая — Magrunner, головоломка в фантастическом сеттинге, механически похожая на Portal, про то, как неудавшийся покоритель космоса рушит план зловещей корпорации по призванию Ктулху в мир людей. В обе можно сыграть, если вы уже прошли Call of Cthulhu, но хочется еще, хотя «Шерлок Холмс» не может сравниться со следующими играми серии, а Magrunner — с гениальностью Portal.
Еще одна игра, снова отсылающая к «Тени над Иннсмутом» и пробуждению Ктулху, — адвенчура Shadow of the Comet, созданная компанией Infogrames в 1993 году. Спустя год после легендарной Alone in the Dark от тех же разработчиков!
В Shadow of the Comet английский фотограф приезжает в американский городок Иллсмут (это не опечатка), чтобы запечатлеть комету Галлея, которая вскоре должна пролететь над указанным местом. Героя не смущает то, что его предшественник, много лет назад тоже наблюдавший за кометой, в итоге сошел с ума — хотя поклонники Лавкрафта наверняка понимают, что ничем хорошим для фотографа это не закончится.
Цепочка таинственных событий, разговоры с весьма странными жителями Иллсмута и попытки понять, что вообще происходит в этом городе, приводят к тому, что герою приходится выступить против четырех Древних — Ктулху, Йог-Сотота, Ньярлатотепа и Дагона.
Проблема с Shadow of the Comet одна — это классический квест 1993 года, сложный, с не всегда логичными загадками и крайне неудобным управлением и интерфейсом. Впрочем, как и в случае с Dark Corners of the Earth, все технические беды искупает мощнейшая атмосфера — в конце концов, это игра, созданная родоначальниками жанра survival horror.
И если все-таки решитесь сыграть в Shadow of the Comet, не забудьте про ее формальное продолжение — Prisoner of Ice, где в борьбу с жутким существом из «Мифов Ктулху» вписаны нацисты, а действие происходит незадолго до Второй мировой.
Почти все адаптации творчества Говарда Лавкрафта чаще всего концентрируются на нескольких ключевых произведениях — «Тени над Иннсмутом», «Дагоне» и «Зове Ктулху». Если не дословно, то образно — из них разработчики берут основные идеи, противников, злодеев, обстоятельства и места действия, те же таинственные города, например. Куда интереснее фантазия работает у тех, кто не пытается взять за основу уже написанное, но придумывает что-то свое, почерпнув вдохновение в прозе американского писателя.
Один из таких разработчиков — японская студия From, которая в Bloodborne, по сути, создала собственную вселенную, аналогичную «Мифам Ктулху». Мрачный викторианский город Ярнам стал оплотом безумцев, культы играют в нем одну из важнейших ролей, а чудовищно огромные и неподдающиеся описанию существа, Великие, появившиеся неизвестно откуда и обладающие нечеловеческой силой, занимают положение, схожее с положением Древних в «Мифах». Чувство безысходности и невероятного ужаса перед теми, с кем бесполезно бороться, — на месте.
Едва ли это все можно назвать совпадением — отсылки и образы слишком уж явные и очевидные. Хидетака Миядзаки, невероятно талантливый геймдизайнер и глава From, — судя по всему, большой поклонник Лавкрафта, и в Bloodborne он доказывает это дизайном монстров, заданным настроением и размышлениями о безумии и снах.
Хотя отсылки к творчеству писателя были и в других играх студии: например, в серии Dark Souls есть крылатые черти — они переносят героя из одной локации в другую. Все это очень похоже на существ с перепончатыми крыльями, которые появлялись во снах Лавкрафта и, по его словам, поднимали его высоко в воздух. Да и какой-нибудь босс вроде Разверстого дракона наверняка был создан под впечатлением от очередной повести американского писателя.
Иногда разработчики использовали в своих играх конкретных созданий из «Мифов Ктулху», но вырывали их из «лавкрафтовского» контекста и помещали в свои вселенные. Главный злодей в Quake — это Шуб-Ниггурат, один из Древних богов «лавкрафтовского» пантеона, хотя вселенные игры и «Мифов» никак не связаны. Сперва id вообще хотела сделать из Quake двухмерную RPG, но в итоге получилась культовая жанрообразующая игра.
Еще Шуб-Ниггурат появляется в качестве одного из боссов в South Park: The Fractured but Whole — там она питалась афроамериканцами, пока главные герои с ней не покончили.
Чистой «лавкрафтовщины» полно и в «рогалике» Darkest Dungeon, который следует за прозой писателя во всем, что касается внешнего вида врагов, атмосферы и общего настроения.
В X-COM: Terror from the Deep можно встретить врагов тентакулатов — это огромный живой мозг со щупальцами, самый настоящий «Лавкрафт».
Sunless Sea — это вольная адаптация рассказа «Дагон», в котором герой, сбежавший с немецкого корабля, в одиночестве плывет по Тихому океану и натыкается на таинственный остров, где видит выходящую из воды чешуйчатую тварь. В игре студии Failbetter самого Дагона, конечно, не встретить, но отыскать что-нибудь «лавкрафтовское» на дне океана можно без труда.
Зато с морским чудовищем можно лично сразиться в The Witcher — там Геральт решает давний конфликт по просьбе Владычицы Озера.
На подробности обо всех играх, на которые повлияло творчество Лавкрафта, уйдет еще немало слов — этот текст вполне может вырасти вдвое, а то и втрое. Образы, описанные в его работах, заметны и в той же Alone in the Dark, и в жуткой Amnesia Collection, Resident Evil 4 со своими сектантами вновь отсылает к «Тени над Иннсмутом», а в серии Dead Space как нигде лучше чувствуется «космический ужас». О приключенческой, безумно стильной ролевой игре Stygian: Reign of the Old Ones тоже нельзя не упомянуть (почитайте о ней в отдельном материале).
В общем, «наследие Лавкрафта» — это широчайший пласт культуры, формирующий в том числе и видеоигры, о которых рассказывать можно бесконечно долго.
Свежие комментарии