Немецкая игра о средневековых предпринимателях, которая способна генерировать истории в духе «Во все тяжкие» и «Игры престолов».

Угли всё ещё тлели, но я не оборачивался. Я задумчиво брёл прочь из этого города, медленно ступая по окровавленному снегу.

Все они были мертвы, но я не чувствовал удовлетворения. Моя дочь не вернулась из мёртвых, а дома меня ждало королевство, которое я разорил ради личных амбиций, и десятки вдов и матерей, родных которых я сегодня отправил на бойню. Я взглянул на боевой топор в моей руке — он был испачкан в крови. Все эти пятьдесят лет пронеслись в памяти, как один миг: взятки, лесть, насилие, шантаж, та несчастная старушка на кладбище. Зачем всё это было? К чему привело? Что мне делать теперь?

Эта история началась около десяти лет назад, когда я купил себе диск с игрой The Guild 2. На обложке было написано что-то про экономический симулятор.

На первый взгляд немецкая The Guild 2, долгожданное продолжениекоторой сейчас находится в раннем доступе, действительно напоминает типичный экономический симулятор в средневековом сеттинге. Закупаем сырьё на рынке, производим из него товар, везём товар на рынок на продажу — можно наиграть в The Guild десятки часов, не выходя за рамки этой привычной схемы. Медитировать, налаживая цепочки производства, здесь так же приятно, как в каких-нибудь Settlers. Однако мне хотелось чего-то большего.

Профессия «бандит» давала надежду на большее разнообразие, чем у «ремесленника» или «учёного», поэтому я быстро создал себе альтер-эго в виде харизматичного бородатого вора и отправился покорять средневековую экономику.

Жизнь бандита оказалась неожиданно простой. Если кузнецу или владельцу таверны приходится постоянно следить за ценами на товар и наполнять склад, то преступник может просто отправить на самую людную площадь своего «сотрудника» и получить стабильный приток наличных из ворованных кошельков. Ещё пара карманников на зарплате — и я обеспечил себе финансовую стабильность. Самое время пойти в политику!

Моя политическая карьера началась с самых низов — с должности палача. На неё особенно никто не претендовал, моих скромных финансов хватило на покупку гражданства и достаточное количество взяток, и вскоре я уже заседал в городском совете. С этого момента я перестал срезать кошельки лично — это уже было несолидно.

Никаких особенных преимуществ должность палача не давала — кроме устрашающего вида, снижающего уровень красноречия у определённых NPC. Эта способность мне очень быстро пригодилась — один скользкий субъект по имени Маттиас стал свидетелем карманной кражи и подал на меня в суд. Преступления, совершённые моими подручными, записывались на мой счёт — видимо, всем в городе было известно, кто отдавал им приказы. На суде Маттиас не смог связать и двух слов, и меня оправдали — однако мне не понравилось ощущение того, что моя судьба висела на волоске. Эту ситуацию нужно было как-то исправлять.

Вскоре я понял, что решить проблему с желающими отправить меня за решётку можно очень просто. Судебное заседание отменялось, если на него не являлся истец — следовательно, нужно было чем-то занять истца. Когда очередной свидетель моих преступлений выдвигался из дома в здание суда, прямо на пороге его встречали несколько моих наёмников, переламывали ему все кости и оставляли лежать в канаве.

В более опасных случаях приходилось привлекать моих верных бандитов-карманников — они тащили жертву в мешке через весь город и запирали в подвале нашей штаб-квартиры. После отмены судебного заседания за несчастного поборника справедливости можно было ещё и потребовать выкуп, что делало такую тактику ещё и чертовски выгодной.

Как честный гражданин, я послушно являлся в суд, как на работу — но заседания отменялись одно за другим.

Как-то раз я отвлёкся, и всё едва не закончилось провалом — жертва ускользнула от моих наёмников, и им пришлось гнаться за ней через весь город. Настигли беднягу прямо в дверях зала суда — и избили до полусмерти. Заседание отменили, а судья, судя по всему, так ничего и не заподозрил.

Тем временем мой бизнес рос, — к карманникам и профессиональным похитителям прибавились лесные разбойники, «крышевавшие» окрестные фермы и шахты, — а я продолжал двигаться вверх по карьерной лестнице. Вскоре я занял должность начальника тюрьмы, а свою жену стал продвигать по «гражданской» линии. С этого момента в нашей скромной криминальной империи начался «золотой век».

В странном мире The Guild 2 тюремщик обладал правом отвести любого горожанина (за исключением высших чинов) в застенок и пытать его с целью добиться признания в преступлении. Разумеется, я поспешил воспользоваться этим правом — моей первой целью стал тот самый назойливый Маттиас, за долгое время нашей долгой вражды навидавшийся такого, что его показания вполне могли отправить меня на плаху, доберись он до суда.

После долгих пыток выяснилось, что Маттиас — святой человек, и признаваться ему не в чем. Не успел я расстроиться, как несчастный владелец ткацкой мастерской признался в убийстве… меня. Я чувствовал себя слегка неудобно, но всё же подал на Маттиаса в суд — и выиграл. Сомнительный состав преступления ничуть не смутил судью, и мой старый враг отправился гнить на нары.

В большой политике я чувствовал себя, как рыба в воде — оказалось, что выигрывать выборы ничуть не сложнее, чем суды. Секрет прост — политических оппонентов тоже можно избивать, похищать, или даже сажать в тюрьму. Тем из голосовавших, кто относился ко мне хорошо, я дарил подарки и деньги. Тех, кто относился ко мне плохо — держал подальше от здания городского совета.

Особенно назойливых конкурентов я устранял при помощи дуэлей — оскорблял их в людном месте, ждал вызова на дуэль и убивал. В боевом мастерстве с профессиональным бандитом с двадцатилетним стажем мало кто мог сравниться — навыки, в том числе и боевые, в The Guild 2 повышаются с возрастом.

Когда достопочтенные члены совета опомнились, было уже поздно. Через каких-то несколько лет я уселся в кресло начальника городской стражи, а моя жена — в кресло судьи. Где-то на низших должностях начинала политическую карьеру наша дочь.

Демократия умерла под гром аплодисментов — никого из нас было уже невозможно ни сместить с должности, ни засудить.

Уважаемая пожилая женщина, занимавшая пост мэра, раньше не раз гостившая у нас в доме и не раз голосовавшая за меня на собраниях, ждала следующих выборов с чувством безысходности — всем было очевидно, что её ждёт пенсия. Интрига на этих выборах была лишь в том, буду ли я баллотироваться сам или выдвину жену.

Я развлекался со своими новыми правами — например, мог послать десяток городских стражников патрулировать одинокую лесную избушку, чтобы мои ребята могли беспрепятственно провернуть какое-нибудь масштабное ограбление, — и не сильно задумывался о предстоящих выборах. Я беспечно тратил деньги, покупая дорогое оружие и закатывая бессмысленные дорогостоящие пиры, на которые приглашал бывших конкурентов, теперь оставшихся далеко позади. Казалось, что мир принадлежит мне одному.

Но накануне выборов произошло то, чего я не мог предусмотреть — наш город «разросся» до маленького королевства, и пожилую женщину-мэра… короновали. Я не мог поверить глазам — подать заявку на должность короля было невозможно, она передавалась по наследству. Все интриги, которые я плёл эти долгие годы, все деньги, которые я потратил на взятки, все ужасные вещи, которые я совершил — всё это было зря. Мне и моим детям придётся всю жизнь жить под началом этой надменной старухи и её потомков.

Я был в ярости и смятении. На заседание совета не пошёл. Вместо этого я целый день бродил по городу один, обдумывая то, что произошло, и решая, что мне делать дальше. К вечеру я оказался у городского кладбища — и снова не поверил глазам. Прямо посреди кладбища на скамейке сидела новоиспеченная королева — одна, без телохранителей. Я подошёл поближе и взглянул на сверкающий боевой топор, торчащий у меня из-за пояса. В этой сцене сошлись «Макбет» и «Преступление и наказание» — после долгой паузы я достал топор и решительно двинулся в сторону скамейки.

Воображение, конечно же, добавляло этому моменту эпичности — я представлял, как королева, с которой мы проработали бок о бок столько лет, меняется в лице: удивление от неожиданной встречи, учтивость, недоумение, ужас. Представлял, как в душе моего персонажа умирает последнее добро, которое там ещё оставалось; какую фразу он произносит перед тем, как занести топор.

В результате сцена с топором оказалась больше похожа на момент из «Матрицы» или китайских фильмов о кунг-фу. Как я уже упомянул, параметры персонажа в The Guild 2 прокачиваются со временем — молодой человек по всем характеристикам будет проигрывать глубокому старцу. У королевы не было ни оружия, ни брони, но ей было за 80 лет. Первым же ударом ладонью она нанесла мне столько же урона, сколько я ей — топором.

Я рубил и рубил, а невероятно живучая старушка беспощадно избивала меня голыми руками.

К утру эпическая битва между закованным в броню профессиональным бандитом и восьмидесятилетним мастером боевых искусств, которая из-за ужасно не зрелищной боевой системы The Guild 2 выглядела крайне абсурдно, наконец завершилась. У меня оставалось всего несколько очков здоровья, но последний удар топором всё-таки сразил не желавшую отправляться в могилу королеву. Я испытал невероятное удовлетворение, от которого мне даже стало слегка не по себе.

Сразу же после этого я выяснил, что убийство монарха игра считает за узурпацию трона. Мне даже не пришлось предпринимать никаких усилий — не успел я вытащить топор из окровавленного тела старушки, как горожане признали королём меня. Всё было не зря, жизнь продолжалась. Я снова был на коне — пусть и ценой жизни приятной и беззлобной женщины, ни разу не сделавшей мне ничего плохого. У меня не было времени мучиться совестью — нужно было обустраивать королевство, а точнее — искать новые способы обогащения.

Во всех отношениях неприятная история с убийством королевы и моё сомнительное прошлое, кажется, ничуть не волновали моих подданных — однако я всё же решил завязать с криминалом. Выборы и суды мне больше не грозили, а деньги теперь можно было зарабатывать другими, легальными способами. Самыми эффективными из них были два — король имел право отобрать у подданного любое здание в личное пользование, а гофмаршал — обязать любое предприятие платить процент дохода «на военные нужды». Стоит ли говорить, что никакой войны не велось?

Моя жена продолжила занимать должность верховного судьи — на всякий случай, — а моей дочери досталась должность гофмаршала. В течение долгих беззаботных лет мы с ней — король и его главнокомандующий — передвигались по стране в сопровождении телохранителей и пополняли семейный бюджет. Настоящая семейная идилия.

В конце концов, я ведь всё это делал ради семьи — отдал детей в престижные университеты, купил каждому по дому, вывел семью из нищеты. Да и с криминалом в городе практически покончено — по крайней мере с тех пор, как я отошёл от дел. Всё это стоило того. Так говорил себе семидесятилетний правитель, возвращаясь домой в сопровождении толпы телохранителей, после того, как отнял у очередного толстосума золотую шахту. Тот самый боевой топор всё ещё немым укором поблескивал за поясом.

И ровно в тот момент, когда спокойная и размеренная жизнь мне наскучила, произошло очередное событие, выбившее из колеи. На мою любимую дочь — того самого гофмаршала — напали на лесной дороге, когда она направлялась за очередной данью «на военные нужды». Нападения в The Guild 2 случаются часто — это не из ряда вон выходящее явление. После того, как её телохранители пали в бою, я психологически приготовился платить гигантский выкуп (разбойники явно знали, на чью дочь они нападают) и сравнивать их логово с землёй. Однако нападавшие просто убили её и оставили лежать на дороге — такое в игре происходит очень редко.

Я долго не мог осознать произошедшее. Какой им был смысл это делать? В чём выгода? Зачем им было убивать мою девочку? Игра дала подсказку: убийцы действовали по приказам из соседнего городка. Могущественный клан, члены которого занимали в этом городке все возможные должности, почему-то посчитал нужным организовать убийство главнокомандующего военными силами моего королевства, и, что ещё важнее, моей дочери. Моему гневу не было предела.

Полномасштабной войны в пределах игровой карты система The Guild 2 не предполагает — только ограниченное число наёмников, только локальные стычки в переулках. Видимо, мои соседи посчитали, что меня это остановит. Они ошиблись — ради мести за дочь я был готов на всё.

Каждый дом в вашем распоряжении позволяет содержать определённое число наёмников — я скупил всю недвижимость в городе. Этого не хватало — я построил ещё несколько вместительных особняков.

Я потратил все деньги, которые накопил за пятьдесят лет, но к зиме у меня уже была немыслимая по меркам игры частная армия.

«Смесь экономического симулятора с симулятором жизни» на время превратилась в настоящую тактическую RTS. Когда время пришло, мы выдвинулись в поход — впереди внушающей ужас толпы шёл семидесятилетний монарх, сжимающий в руках боевой топор.

Вскоре выяснилось, что при всём нашем желании сравнять вражеский город с землёй нам не удастся этого сделать. Городские здания оказались слишком прочными, а стража — слишком сильной. Армия наёмников отступила, оставив за спиной улицы в окровавленном снегу. Пришлось импровизировать, и я выбрал такой план: перебить всех членов клана по одному.

Мы отлавливали их на узких улочках, когда они шли на заседание совета или в церковь, убивали их и немедленно скрывались с места преступления. Жизнь в городе шла своим чередом, вот только на заседаниях городского совета присутствовало всё меньше и меньше людей. Наконец, когда последние несколько членов семьи, включая детей, заперлись в особняке, не желая его покидать, мы подожгли его. Особняк сгорел — вместе со всеми, кто был внутри.

Угли всё ещё тлели, но я не оборачивался. Я задумчиво брёл прочь из этого города, медленно ступая по окровавленному снегу.

Все они были мертвы, но я не чувствовал удовлетворения. Моя дочь не вернулась из мёртвых, а дома меня ждало королевство, которое я разорил ради личных амбиций, и десятки вдов и матерей, родных которых я сегодня отправил на бойню. Я взглянул на боевой топор в моей руке, и все эти пятьдесят лет пронеслись в памяти, как один миг: взятки, лесть, фальшивые выборы, нечестные приговоры, та несчастная старушка на кладбище. Зачем всё это было? К чему привело?

Возможно, этот человек был смертельно ранен в бою, и, пройдя несколько метров в сторону леса замертво упал в снег, а потом начались титры под какую-нибудь песню вроде Baby Blue группы Badfinger. Может быть, он правил ещё долго, а потом решил посидеть в одиночестве на городском кладбище, где его и встретил молодой и амбициозный начальник стражи. Я не знаю.

Я выключил игру и очень долго её не запускал.

Источник