Что думает церковь о видеоиграх и геймификации

Круглый стол «Игры, геймификация и духовность» начинается с краткой молитвы протоиерея Михаила Самохина. Все встают со стульев, многие крестятся. Обстановка подобающая: Нарышкинские палаты Высоко-Петровского монастыря, одного из старейших в Москве. Поначалу полупустая, к середине мероприятия зала переполняется зрителями, преимущественно — с бородами и в рясах. Один из фотографов — тоже в рясе, чуть раньше он гостеприимно помог двум гостям мероприятия подключиться к монастырской сети Wi-Fi.

Современная православная церковь уверенно осваивает высокие технологии, но игры — особый феномен в цифровом мире. Такой Бермудский треугольник, который творит жуткие вещи с теми, кто пытается проникнуть в него извне. Государственные чиновники за последние годы пытались сделать это как минимум дважды, и оба раза получалось что-то донельзя странное и далекое от того, что мы любим в видеоиграх (подробнее см. «Царь-Царевич» и «Попробуй себя в роли пристава»).

Среди зрителей оказался бывший профессиональный игрок в Counter-Strike. По его словам, перед матчами он регулярно молился

Тем интереснее было послушать, что собираются делать с играми представители православного духовенства. В прошлом году произошло две заметных коллизии между РПЦ и игровой индустрией: сначала бывший председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата Всеволод Чаплин признался в былых симпатиях к DOOM 2, а спустя несколько месяцев блогер Руслан Соколовский был помещен в СИЗО — в том числе за публикацию ролика с игрой в Pokemon GO в православном храме.

И вот теперь — «Игры, геймификация и духовность». Согласно пресс-релизу, на мероприятии должны были присутствовать разработчики игр и представители игрового сообщества. Однако единственным заметным участником, хоть как-то связанным с играми, оказывается фантаст Сергей Чекмаев — лауреат премии «Бесобой», автор-составитель сборников «Беспощадная толерантность», «Зомби в СССР» и многих других. Сергей отметил, что участвовал в разработке 49 игровых проектов в качестве сценариста и автора литературных адаптаций.

Остальные участники круглого стола чувствовали себя под строгими взглядами икон куда естественнее: директор радио «Вера» Роман Торгашин, руководитель сайта foma.ru Алексей Соколов, сотрудники контрольно-аналитической службы Патриархии и упомянутый выше протоиерей Михаил Самохин.

Довольно быстро стало ясно, что заявленная тема в буквальном смысле соответствует действительности: в разговоре (и, предположительно, в головах участников) игры и геймификация смешиваются в одну субстанцию и, кажется, нападают на духовность. Во всяком случае, такой вывод можно было сделать из речи отца Михаила. Он выразил опасение тем, что некоторые люди «играют в религию» — например, пляшут с гитарой во время богослужения, и дарят вино за посещение религиозных заведений (вероятно, подразумевался случай с Pokemon GO в синагоге). Следом он заявил об «атаке гейминга на сакральность», которая заключается в том, что «чувство святого пытаются использовать совершенно в других интересах». «Сакрализация медиа, сакрализация торговли, сакрализация рекламы… это все есть тот самый сдвиг границы между тем, во что можно играть и тем, во что играть нельзя…В игре есть то сакральное, что никоим образом не может подвергаться геймификации — это наши отношения с богом». Отношение к мейнстримовым играм становится ясным буквально через минуту, когда протоиерей заявляет, что сетевые шутеры воспитывают убийц. «Это тренажеры для преодоления психологического барьера для убийства человека человеком. Игра растормаживает, расчеловечивает… Доигрываемся до самоубийств! Виртуальная реальность настолько довлеть начинает… Что все понарошку! Доигрываемся до того, что понарошку становится убийство. Сначала — онлайн шутеры, а потом группы смерти ВКонтакте — откуда они? Ну там же все виртуально, все понарошку, можно перезагрузить… а нет, нельзя!»

Главным положительным элементом, который религия может позаимствовать у игр, является интерактивность, которую нужно «перенести в нравственную форму» — причем в качестве примера активности отец Михаил почему-то приводит лайки в социальных сетях.

Самые интересные истории об играх звучали из зала: один молодой священник рассказал, как его однокурсники учредили twitch-канал, на котором играли в World of Tanks и рассказывали об актуальных церковных праздниках

Участники круглого стола вообще трактуют обсуждаемые понятия очень широко, и делают однозначные выводы. По словам Романа Торгашина, если игра «пробуждает в человеке страсти, то отец этой игры понятен, если игра человека возвышает, тогда это годный мир». «Ни одной игры, которая бы возвысила человека, я лично не видел», — отвечает на это отец Михаил. Специалист контрольно-аналитического отдела Патриархии Евгения Жуковская проводит параллели между видеоиграми и просветительскими церковными мероприятиями — балами, квестами и прочими викторинами — и делает вывод, что церковь таким образом заигрывает с обществом, а вообще-то нам всем не хватает серьезности. В итоге своей речи она приходит к выводу о том, что виртуальные экскурсии по храмам, как и викторины, и опросы на сайтах — есть разжигание страстей, и все это как-то неправильно.

Следом микрофон берет фантаст Сергей Чекмаев. Он с ходу провозглашает себя представителем игровой индустрии и действительно оказывается самым подкованным в вопросах игр среди всех собравшихся за столом (хотя и допускает фактические вольности — например, утверждает, что Pokemon GO сделали в Nintendo). Он напоминает собравшимся, что пытаться запретить интерактивные развлечения — все равно, что останавливать паровоз голыми руками, что это огромная индустрия, обогнавшая кино, что игры гораздо больше интересует подрастающее поколение, чем книги и телевизор. А значит, считает Сергей, этот инструмент надо как-то использовать. Например, в целях просвещения. Впрочем, ничего нового: писатель призывает заниматься «патриотической пропагандой», используя фантастику, социальные сети и видеоигры. Как вариант — создать survival-игру, которая происходила бы в заброшенном монастыре и содержала бы в себе исторические отсылки и жизнеописания монахов.

В качестве примера успешного взаимодействия церкви и современных медиа Чекмаев приводит свой же сборник «Беспощадная толерантность», выпущенный «при поддержке православного сообщества». В заключение Сергей посетовал на нехватку бюджетов и поддержки крупных компаний в деле создания подобных проектов.

В качестве антипримера Сергей Чекмаев привел The Binding of Isaac. Ироничным образом, разработчик этой игры Эдмунд Макмиллен происходит из крайне религиозной католической семьи

Но, как выясняется позже, не все так безнадежно: одним из последних выступает Роман Мандрик, руководитель компании Active Learning, занимающийся разработкой обучающих проектов с игровыми механиками. В данный момент компания работает над проектом обучающей православной игры, которая позволила бы пользователю «в наглядной форме изучить основную информацию, необходимую для его эффективного воцерковления». Никаких подробностей о геймплее пока нет, но судя по описанию и кадрам в презентации, речь идет о квестовых элементах, викторинах — в общем, о том, что сотрудница Патриархии относила к «разжиганию страстей».

Неожиданным образом, среди сидящих в зале все-таки находится еще один разработчик игр, которого привел с собой Сергей Чекмаев. Это Алексей Борисов, автор интерактивного образовательного проекта «Наша вселенная». Алексей выступал из зала, в самом конце, рассказывал о важности просвещения школьников в вопросах общей астрономии, отсутствии понимания перспектив космической программы в России, о нехватке интересных кружков… короче, говорил о темах, не слишком популярных в монастырских стенах и далеких от духовности, и выглядел как самый настоящий пришелец — особенно после всего, что произносили предыдущие ораторы. Выступление Борисова участники встретили неловким молчанием.

По итогам круглого стола участники признали, что религиозные люди находятся в неравной борьбе с корпорациями, которые монетизируют человеческое внимание и время, но «с нами Бог». Никаких решений предложено не было — по заявлениям модераторов, такая цель и не ставилась. Ясно одно: в РПЦ про игры знают и думают. И это, честно говоря, немного пугает.