«Больше двух лет не протянут». Проверяем вселенную Metro на прочность

Среда обитания

По сюжету книг и игр серии Дмитрия Глуховского, в 2013-м произошла Третья мировая. Ядерная война погубила большую часть человечества. В Москве спаслись лишь те, кто в момент атомного удара укрылся в системах метрополитена и бункерах. Убежища оградили от радиации: почти на всех станциях закрыли гермоворота, а в вентиляционных системах активировали специальные фильтры для очистки воздуха и воды. За двадцать лет выжившие объединились в различные группировки, зачастую враждующие между собой. 

Наши собеседники (слева направо): Григорий Баженов, Антонина Есакова и Владимир Орлов

Понятно, что в реальности подземка может стать бомбоубежищем. Но, очевидно, те же резервные генераторы выйдут из строя. Насосы заглохнут, а станции попросту затопит. Насколько правдоподобна идея существования в таком месте после ядерной войны?

Владимир Орлов: В «Метро», как я понимаю, постапокалиптический быт сильно отличается от вселенной Fallout, которую мы разбирали два года назад. Станции, ставшие убежищами для москвичей в ходе атомной бомбардировки столицы, заполнялись по стихийному принципу. В Fallout все роли обитателей были расписаны, каждый находился на своём месте. А у Глуховского в тоннели набились люди, чьи профессиональные навыки не имели особой ценности для спасения человечества.

Инженер-метростроевец, отучившийся пять лет в ПГУПСе и ещё 15 лет трудившийся в метрополитене, будет полезнее менеджера, который умеет лишь продавать китайский ширпотреб.

Однако не факт, что в момент атомной атаки станция заполнится врачами, инженерами, военными и биологами — биохимиками, агрономами и специалистами по животноводству. Режим автономной работы генераторов в метро не рассчитан надолго. То же касается помп. Их питает электричество с поверхности. Но если электростанции столицы подвергнутся удару и лишатся обслуживающего персонала, подземка останется без света.

Предположим, дизель-генераторы выдержат такую нагрузку (на самом деле нет). Однако где взять астрономическое количество солярки для их заправки? Фильтры тоже скоро выйдут из строя, как и система вентиляции. Нехватка свежего воздуха, нормального сбалансированного питания и медицинского обслуживания в условиях переполненности станций быстро приведёт к распространению эпидемий вроде туберкулёза. Я бы дал обитателям от силы два-три года, и это при условии доступа к продуктовым запасам из Госрезерва.

Насколько подземка из игры соответствует реальному московскому метро? В плане гермозатворов и прочего техоснащения. Можно ли укрыться?

Владимир Орлов: Я больше знаком с петербургским. С одной стороны, оно гораздо глубже, а потому шансы пережить ядерный удар здесь значительно выше, чем на московских станциях неглубокого залегания. С другой — питерское метро сильно страдает от подземных грунтовых вод.

Стоит остановиться помпам и морозильным установкам, благодаря которым держатся под контролем нестабильные участки грунта, — и катастрофа неизбежна.

На станциях действительно есть шанс эффективно спрятаться от ракетного удара. Ведь это одна из их основных функций — быть бомбоубежищем в случае войны. Но укрыться на время и обитать постоянно — всё же разные понятия. Вне зависимости от города, где располагается метро.

Экономика

Первоначальных запасов ресурсов в подземке хватило ненадолго. Экономической основой жизни стали сельское хозяйство, животноводство, торговля, охота и добыча вещей с поверхности. Главный источник еды — выращивание белковых дрожжей и грибов на подземных плантациях. Грибы служат кормом и людям, и свиньям. После Третьей мировой довоенные рубли, ничем и никем не подкреплённые, утратили ценность. Новыми деньгами стали армейские патроны 5,45 калибра.

Человечеству не привыкать к странным видам валюты: вспомнить хотя бы раковины моллюсков у племён полинезийских островов. Правдоподобна ли идея патронов как постапокалиптических денег?

Григорий Баженов: Я плохо разбираюсь в калибрах и весьма скверно понимаю в оружии. Но в данном случае это не важно. Важны условия мира. Если ключевая проблема в смоделированной реальности — это самозащита, то патроны вполне превращаются в предмет, который необходим всем и сразу.

Исторически (если принимать товарную теорию происхождения денег), валютой становились предметы, представляющие ценность для сообществ, между которыми совершался обмен.

И здесь уже возникают три побочные проблемы. Во-первых, сохраняемость: еда нужна всем, но срок её годности сильно ограничен. Во-вторых, делимость без потери ценности — цельные шкуры животных имеют большую ценность, чем сумма частей той же шкуры. В-третьих, удобство транспортировки — перекатывать гигантские валуны затруднительно, если сделка требует преодоления расстояний.

Давайте пройдёмся по пунктам. Боеприпасы в условиях чрезвычайной важности самозащиты никто хранить не станет, их просто придётся использовать. Cумма компонентов патрона не равна цельному патрону. В качестве разменной монеты могут служить другие, менее ценные патроны. Например, пистолетные, по образцу иерархии «золото — серебро — медь». Удобство при совершении сделки: тут вопрос в пропорции обмена — сколько патронов нужно отдать за условную единицу еды, одежды или оружия.

В целом мне кажется, что в молодом постапокалиптическом мире доминировал бы прямой обмен, то есть бартер. А вот потом уже стал бы выделяться товар, удовлетворяющий обозначенным выше критериям.

Возможен и другой сценарий: все пользуются деньгами, обеспеченными силой выпускающих их сообществ. Тут уже, как говорится, вопрос в конечной точке. Кто кого поглотит и навяжет своё средство обмена. А навязать просто — достаточно взимать налоги в форме тех денег, которые эмитирует власть в сообществе. И тут тоже вряд ли речь о боеприпасах.

Например, в Якутии в период с 1919 по 1921 год валютой служили так называемые винные деньги — винные этикетки.

И ничего, принимали эти «рубли» для расчётов. Напомню, что потребность в патронах в годы Гражданской войны была вполне себе. Важен бэкграунд в данном случае. И, если хотите, простота.

Медицина и здоровье

Реально ли годами жить на скудной диете из свинины и грибов? Как известно по народностям Крайнего Севера, подобный рацион не лучшим образом сказывается на организме.

Антонина Есакова: Жить на диете из свинины и грибов можно, но это не самое разнообразное питание, и, скорее всего, жителям подземки будет не хватать многих витаминов и микроэлементов. Но это наименьшая из проблем.

Обитателей метро никто не отбирал специально — им просто повезло оказаться в тоннелях на момент взрыва. Следовательно, там будут не только обладающие идеальным здоровьем люди. Но и те, кто страдает различными заболеваниями, а потому нуждается в дополнительной помощи.

Диабетикам нужен инсулин, астматикам — ингаляторы, людям с душевными заболеваниями — антипсихотики, антидепрессанты и прочие препараты.

Откуда они их возьмут? Неясно. Конечно, какие-то запасы лекарств есть в бомбоубежищах, но надолго их не хватит. И это лишь часть проблемы. На станциях, конечно, есть служебные туалеты, однако на регулярное использование большим числом людей они не рассчитаны. Да и как будет работать канализация, когда снаружи нет никого, кто мог бы производить необходимый ремонт и обслуживание?

Так что очень скоро обитателям тоннелей придётся познакомиться с различными паразитами, амёбной дизентерией и прочими заболеваниями. Не стоит забывать и про туберкулёз, который хорошо распространяется в обстановке скученности и сырости.

Отдельная история — акушерство. Роды даже сейчас — сложный процесс, если речь идёт, скажем, о ножном предлежании плода. А раньше они нередко оканчивались смертью матери, да и младенцы выживали не всегда. 

Так выглядят ноги ребёнка, больного рахитом

Допустим, в метрополитене родились дети. Судьба у них будет очень сложная. На улицу выйти не могут — привет, дефицит витамина D. Он синтезируется в организме под влиянием солнечных лучей или получается напрямую из пищи. А без него не усваивается кальций, малыши заболеют рахитом — кости будут размягчаться и искривляться.

Социум

Каждая станция — государство с собственной идеологией и режимом, в гипертрофированном виде отражающим популярные воззрения начала нулевых. Так, на пересадочном узле «Чеховская — Пушкинская — Тверская» обретаются неонацисты Четвёртого Рейха. На станции «Библиотека им. Ленина» расположился населённый интеллигенцией Полис, а Красная ветка сплотила сторонников коммунизма.

Но больше всего вопросов к Ганзе, расположенной на Кольцевой линии. На фоне карикатурных любителей свастик и советских флагов эта фракция выглядит почти цивилизованно. Это самое крупное, богатое и влиятельное сообщество во вселенной Metro. Ганза живёт за счёт торговли и взимания пошлин с желающих пересечь кольцо. Здесь процветает свободный рынок, есть водопровод и электричество.

Обитатели Ганзы поняли, что нужно кооперироваться и поощрять торговые отношения. Насколько реалистично появление такого государства в реалиях постапокалипсиса?

Григорий Баженов: Мир до промышленной революции вполне себе жил в условиях ограниченных ресурсов, эпидемии и голод не были редкостью, но промышленная революция всё-таки произошла. Вопрос в стимулах.

Если есть предпосылки для внедрения капитала и перехода на интенсивные методы производства, а также в наличии соответствующие географические, институциональные и культурные условия, то вполне возможно существование и таких сообществ.

Другое дело, что постапокалиптический мир — это прежде всего право сильного. Должны быть серьёзные основания для подобного образа жизни. Ганза должна иметь силу отстоять свой уклад. А это не так уж и просто. Особенно в условиях ограниченных ресурсов. Кстати, можно вспомнить о финикийцах: первые торговые города-государства в Финикии возникли, когда большая часть человечества жила в каменном веке.

В шутерах Metro почти все женщины представлены в двух образах: или абстрактные жрицы любви в местных борделях, или бой-бабы. Насколько вероятен подобный сценарий?

Антонина Есакова: Первое время так, возможно, и будет. Но для сохранения популяции в целом необходимо постоянное пополнение населения и выживание детей, а не беспорядочные половые связи. Общество, где большинство женщин продаёт себя, обеспечит это хуже, чем более традиционное — где оба родителя добывают ресурсы и могут тратить их на детей. Сразу оговорюсь, что речь именно о постапокалиптическом социуме, с ограниченным количеством пищи и медикаментов, а не о современном. Так что в ситуации постапокалипсиса вероятнее возвращение к более традиционной модели семьи. При этом женщины не будут домохозяйками — продолжат работать. Но рожать будут чаще, так как выживаемость потомства будет ниже, чем сейчас.

А вот в бой наравне с мужчинами женщины вряд ли будут ходить. Во-первых, у мужчин больше мышечной массы, они физически сильнее и выносливее — будут эффективнее. А во-вторых, в таком мире рисковать женщиной — невыгодно. Ведь именно они, рожая, поддерживают численность популяции. Конечно, знать какие-то навыки самообороны они вполне могут, но воевать на регулярной основе — вряд ли.

Ещё до общения со специалистами было понятно, что вселенная Metro нереалистична и полна допущений. Теперь у нас с вами есть железные аргументы. Стало ли от этого творение Глуховского и 4A Games хуже или лучше? Отнюдь. Те же самые претензии можно предъявить к любому фантастическому произведению. А «Метро» всё так же будет подкупать колоритом и понятным только нашему человеку уютом — вне зависимости от реалистичности происходящего.

Источник