Обзор A Plague Tale: Innocence. Невинность против разложения

Анонсирующий трейлер A Plague Tale: Innocence, показанный на Е3 2017, не на шутку цеплял ужасами чумы. В ролике было полно крови, отчаяния и, разумеется, крыс. Впрочем, орды зачумлённых грызунов не стали единственной фишкой релизной версии; крысы, конечно, удались на славу, но и помимо них игру есть за что уважать. Трогательная история о сестре и брате, пытающихся выжить в условиях чумы, стала, наравне с атмосферой, одной из самых удачных находок проекта.

Средневековый апокалипсис

Действие игры разворачивается во Франции 1348–1349 гг. и набирает обороты незаметно. Первые несколько минут нам показывают отрывок из обыденной жизни главной героини, Амиции де Рун. Вот она гуляет по лесу вместе с отцом, тренируется метать камни из пращи, охотится на дикого кабана...

Перемена тона происходит постепенно. Сперва затишье перед бурей, затем громкие звуки из-под земли, и вот мы уже сами не успеваем ничего понять, как сломя голову мчимся бить тревогу. Дома тем временем начинают твориться ещё более странные дела: нежданно-негаданно в двери вламывается инквизиция и требует отдать им младшего брата нашей подопечной, Гуго. Но родители наспех суют мальца Амиции и велят бежать прочь из родных земель.

С тех пор жизнь девочки меняется кардинальным образом.

Геймплей в A Plague Tale: Innocence по большей части сводится к стелсу и исследованию линейных, но просторных и разнообразных локаций. Поначалу игра преподносит главных героев исключительно как жертв, не способных бороться с подстерегающими их угрозами, поэтому на первых порах им довольно часто приходится скрываться от стражников и кое-как отбиваться от целых лавин крыс.

Конечно, совсем беззащитной Амицию не назвать, стрелять из пращи она умеет. Однако в случае с грызунами оружие бесполезно: они боятся исключительно света и огня. Единственная слабость практически неубиваемой стаи злобных тварей неплохо обыгрывается, когда герои попадают в замкнутое пространство либо просто оказываются окружены. Страх не отпускает, даже если в руке зажат факел: извивающаяся, поблёскивающая жёлтыми бусинками глаз чёрная туча внушает трепет. Нельзя не поёжиться, глядя на то, как они копошатся в ожидании лёгкой добычи…

Естественно, в подобной выживальческой ситуации без крафтинга никуда: в какой-то момент Амиция начнёт практиковать алхимию, чтобы создавать новые снаряды для пращи и прочие полезные в хозяйстве вещи. На боёвке это не сказывается, но с учётом алхимии игра меняет подход к стелсу и передрягам с участием крыс. Задачки становятся сложнее, но вариативнее: если раньше Амиции приходилось выпутываться из западни с тем, что подвернётся под руку, то с появлением химических снарядов решений становится на порядок больше. А ещё приходится постоянно следить за тем, чтобы компонентов всегда было в достатке, иначе не добраться до части тайников.

Кровь завета гуще воды

Первая половина игры затрагивает бесконечно сложную тему личных отношений сестры и брата. Амиция знакомится с Гуго одновременно с игроком, потому что раньше девушке не позволяли общаться с ним из-за его болезни; этот непростой момент рождает уйму неловких ситуаций, в которых ни он, ни она просто не знают, как себя вести. Они, как кошка с собакой, то ругаются, то снова мирятся. То брат кричит, что хочет видеть маму, то сестра не выдерживает давления и срывается, но после непременно бежит за непослушным ребёнком. Конечно, по части сценарного мастерства эта динамика вряд ли сравнится с тем, что происходило между Джоэлом и Элли в The Last of Us, но получилось всё равно отлично.

А тут ведь ещё и крысы лезут отовсюду, и французская инквизиция идёт по пятам; чего от героев хотят последние, к слову, станет понятно далеко не сразу. Но наличие двух глобальных проблем заставляет детей сплотиться и начать доверять друг другу. Проявляется это в самых разных условиях — например, когда несчастных насильно разделяют и одному из них требуется помощь другого, чтобы воссоединиться. Так, малыш Гуго может пролезать через щели в стенах, зато Амиция меткими выстрелами из пращи сбивает на землю разные предметы, вроде лестниц и ящиков.

После первых глав сюжет резко прибавляет в масштабах, но, к сожалению, более захватывающим от этого не становится. Вместо камерной, трогательной истории о преждевременном взрослении двух маленьких людей ко второй половине игры повествование берёт крен в сторону типичного фэнтези про сверхсилы, мешая реальную Францию средних веков с какой-то сказочной ерундой. Единственное светлое пятно — новые персонажи. Создатели не стали ограничивать Амицию и Гуго в общении, поэтому по ходу сюжета им доведётся встретить других детей, готовых разделить с главными героями любые невзгоды. Это не только делает тон приключения чуть менее депрессивным, но и разбавляет геймплей обилием новых способов взаимодействия в команде.

Вдобавок в этом мрачном мире к друзьям по несчастью быстро привыкаешь. У каждого подростка есть хоть и краткая, но история, свой характер. О прошлом ребят можно узнать, находя спрятанные коллекционные предметы, но и без них к новообретённым товарищам прикипаешь и болеешь за них всей душой: смерть в A Plague Tale поджидает за каждым углом. И дело, само собой, не только в визуальном оформлении, великолепно передающем хаос эпохи Чёрной смерти, но и в том, как усердно разработчики поработали с нагнетанием саспенса. Первый звоночек о приходе мора, первое появление крыс и сцены, где их орды появляются будто из ниоткуда, — самые яркие моменты игры, которые не забываются и после прохождения.

От игры про средневековую чуму можно было ждать как многого, так и (учитывая издателя) абсолютно ничего. На деле же A Plague Tale: Innocence приземлилась где-то посерединке. Сюжет оригинален, но с ходом прохождения всё сильнее расходится по швам, обнажая одну дыру за другой. Весь геймплей сводится к пряткам от стражников и головоломкам, завязанным на свете и тени. А графику, хоть и красивую, портит лицевая анимация. Все эти мелочи выдают в игре проект сильно ниже ААА-уровня.

Однако это не отменяет того, что A Plague Tale: Innocence — уникальная вещь, способная похвастаться множеством самобытных идей. Хоть они, в конце концов, и завязаны на одних лишь крысах.

Источник